Южная локализация праславянского ареала
В том же направлении ориентируют нас и разыскания других ученых по самостоятельным, хотя и смежным (фонетическим) вопросам. Здесь уместно назвать работы И. Марвана над генезисом стяжения (контракции) в славянском, в которых говорится о праславянской древности явления. И если мнение автора о стяжении как одном из главных факторов разделения праславянского языка кажется преувеличенным и в принципе едва ли удачным, то его главный вывод о том, что фокусом (географическим центром) явления была территория исторической Великой Моравии, т.е. чешские и примыкающие к ним говоры, интересен в плане наших поисков [см. 34, 35]. Современная научная критика с вниманием отнеслась к лингвогеографическому решению проблемы Марваном, а также к его хронологии явления, согласно которой «зарождение праславянского стяжения приходится на вторую половину IX века» [36].
Не оставляя фонетического аспекта, мы вправе обратить внимание, далее, на то обстоятельство, что наша более южная локализация праславянского ареала позволяет лучше осмыслить природу некоторых схождений славянского и латинского, которые иначе пришлось бы в лучшем случае трактовать как чисто типологические. Однако теперь имеются основания для более реального объяснения этих схождений как ареальных. Я имею в виду близкое переходное смягчение (палатализацию) задненебных, на что уже указывалось и раньше, ср. [37, с. 112-113]: «На большей части народнолатинского ареала велярные смычные к и g подверглись аффрикации перед передними гласными е и /, аналогичной так называемым палатализа-циям в славянском». Балканская латынь адриатического побережья и позднейший далматинский не знали этого переходного смягчения, как и архаичный в этом отношении сардинский4, в остальном аре-альное распространение этого явления весьма очевидно, причем в ряде случаев — под влиянием славянского, например в румынском [37, с. 121]. Можно здесь напомнить, что подобные палатализации «славянского типа» в принципе несвойственны для таких близкородственных языков, как балтийские, и их появление там (ср. палатализации задненебных в латышском) есть результат вторичного славянского (русского) влияния. Вообще, надо сказать, латынь, в том числе латынь народная, в глазах одних (все реже) — конкретная и реальная благодаря наличию письменности, а в глазах других (все чаще и чаще) — неосязаемая, зыбкая, непознаваемая (В.
Responses are currently closed, but you can trackback from your own site.