Гуманитарные познания

Не повторяя здесь общих мест об известном примате языкознания в вопросах происхождения славян и вообще — в вопросах этногенеза, все же отметим, что этно-генетическая метрика славянства восстановима прежде всего лингвистически. Лингвистически удается доказать, что славяне, образно говоря, не «внуки» скифов и не «дети» (западных) балтов, поскольку скифы были иранцами по языку, как это доказано достижениями сравнительного языкознания еще в прошлом веке, а славяне представляют свою собственную эволюцию индоевропейского

Разумеется, там есть весьма древние этнонимы сербы и хорваты, но один и тот же — в принципе — язык у хорватов до сих пор называется хорватский или сербский, у сербов — сербский или хорватский, до сих пор решающий дифференциальный признак между обеими нациями — культурный (католик — синоним хорвата, православный — синоним серба), далее, на том же языке говорят магометане Боснии и Герцеговины, т.е. в духе культурных противопоставлений — ни сербы и ни хорваты, наконец, там же есть известный процент лиц (носителей сербохорватского языка), которые — ни то, ни другое и ни третье («neodredeni» — «неопределенные»). К чему приводит такое исключительно сложное положение? Оно приводит к стихийному возрождению практики архаической доэтнонимической стадии, и в Югославии, стране развитых современных наций, приходится встречать обозначения типа «na§ jezik» как в бытовой речи («Kako lijepo govorite па na§em jeziku!»), так и в научной (ср. журнал под названием «Наш je3HK»), чем как бы снимаются упомянутые противоречия.

Еще одно

Конь помогает этому реконструированному индоевропейцу преодолевать значительные расстояния на картах миграций, приложенных к этим исследованиям (некоторые сомнения по поводу реальности всех этих миграций см. отчасти выше). Культ коня, как и солнечного неба, кажется ученым неотделимым от духовного мира индоевропейца. Однако, если в греческих

Всего этого, пожалуй, не было бы при наслоении чужих пришельцев на чуждый субстрат, когда складываются случайные по своему характеру отношения, если принимать хотя бы постулируемую Гимбутас противоположность укладов (мирные оседлые жители — воинственные завоеватели-кочевники), при которой, как мы знаем из аналогий разных времен, должны бы были преобладать ограбление и уничтожение покоренной культуры, а не нормально функционирующая преемственность, к тому же обнаруживающая

При всем множестве вопросов, встающих перед языкознанием, когда оно поднимает проблему этногенеза славян, главнейшие из них, бесспорно, — те, которые интересуют не одних только языковедов, но и самую широкую общественность, имея в виду прежде всего сами славянские народы, для которых, для их нынешнего национального самосознания небезразлично, откуда — в глубокой древности — появились